Исследовательские традиции и современное состояние изучения культуры повседневности

Культурология повседневности – новое комплексное направление гуманитарного знания, которое начало формироваться примерно с середины 90–х гг. XX в. Однако историческая традиция исследования повседневной жизни отдельными научными дисциплинами гораздо старше.

Одной из наук, имеющих более чем полуторавековой опыт изучения повседневной жизни, является историография. Еще во второй половине XIX – начале ХХ в. были опубликованы работы А. Терещенко, Н. Костомарова, И. Забелина, Э. Виолле–ле–Дюка, П. Гиро, Э. Фукса и других, посвященные различным аспектам быта, повседневной жизни.

Для работ этого периода характерны фактографически–описательный подход, повествовательность. При этом исследователи сосредоточивают внимание на внешней, предметно–материальной стороне жизни, на внешнем рисунке действий, на внешнем выражении человеческих чувств, представлений, взаимоотношений, зафиксированных в устоявшихся формах: обычаях, обрядах, ритуалах.

Даже при описании нравов, этих социально предписанных стереотипов поведения, в которых проявляются установки сознания на общепринятость («как все»), исследователей интересуют стереотипы поведения, а не регулирующие их полубессознательные установки массового сознания.

В ХХ в. Й. Хейзинга и представители школы «Анналов» (Л. Февр, М. Блок, Ф. Бродель, Ж. Ле Гофф, Э. Ле Руа Ладюри и др.) обращаются к изучению ментальных структур повседневности. С именами представителей этой школы связан второй этап (1920–1980) развития историографии повседневности, для которого характерно внимание исследователей к ценностным смыслам проявлений повседневной жизни, ментальным структурам повседневности.

Речь идет о неких социально–психологических инвариантных образованиях, которые в социальной психологии известны как стереотипы сознания. Некоторые исследователи говорят и о неявном присутствии в таких ментальных структурах архетипического. В трудах «анналистов» и их последователей (в России, в частности, в работах А. Я. Гуревича) формируется новая, культурологически ориентированная историческая наука, история повседневности как одно из научных направлений.

В 1970–е гг. история повседневности объединяется в единое научное направление с микроисторией. Поворот научного интереса к микроистории, к жизненным судьбам рядовых людей и социальных групп, к их повседневной жизни связывают в Германии с именами Х. Медик и А. Людтке. В Италии К. Гинзбург, Д. Леви и другие издают журнал «Quademi Storici» и книжную научную серию «Microstorie».

Итальянские историки попытались восполнить известную односторонность «неподвижной истории» Ф. Броделя и его последователей, концентрировавших внимание на устойчивом и повторяющемся на больших промежутках исторического времени. Для «микроисториков» единичное, случайное и частное в истории сопряжено с закономерным и дополняет его.

Третий этап (1980) характеризуется стремлением к комплексному охвату как материально–предметных, так и ментальных структур повседневности, учету макроисторических и микроисторических событий в их взаимодействии и взаимовлиянии (А. Гуревич, Г. Кнабе, М. Поляковская, А. Чекалова, А. Ястребицкая, Р. ван Дюльмен и др.).

Здесь наряду с традиционными характеристиками пространства обитания (город, деревня, дом), одежды, питания, повседневных обрядов значительное внимание уделяется описанию особенностей взаимоотношений между людьми, ценностным установкам сознания разных сословий, особенностям массового сознания (религиозности, вере в чудеса, пророческому значению снов и проч.).

В современных исследованиях анализируются конкретные формы и способы взаимосвязи и взаимодействия быта, повседневности и истории, быта и культуры (Г. Кнабе, Ю. Лотман). Органичным следствием такого видения повседневности стало появление семиотического и эстетического подходов к повседневности.

Рассматривая бытовые вещи, костюм, способы времяпрепровождения, формы общения и другие проявления повседневной жизни как знаки, исследователь изучает быт в символическом ключе, получает возможность проникнуть во «внутренние формы культуры» (Г. Кнабе), завязать с исследуемой культурой содержательный диалог.

Она предстала как особая реальность, противоположная иным модусам человеческого бытия: «миру фантазии», «миру детской игры», «миру искусства», «миру религиозного опыта» и т. п. «Мир повседневной жизни» в работах феноменологов – это ментальная структура, конструируемая в процессе межличностного взаимодействия с помощью смысловых моделей реальности, содержащихся в разговорном языке и языках невербального общения.

Проблемы ментальных структур повседневности, здравого смысла, обыденного сознания, массового сознания являются традиционными для философско–гносеологических и социально–психологических исследований (С. Гусев, Б. Парыгин, Б. Пукшанский, Г. Тульчинский, В. Шкуратов, С. Московичи и др.).

В этих исследованиях обыденное сознание рассматривается как особый модус общественного сознания, обращенного к повседневным практическим заботам. Ученые обнаруживают общность обыденного и других, специализированных, форм сознания: мифологического, религиозного, научного, художественного.

В работах некоторых исследователей (В. Зомбарт, В. Козырьков, А. Новиков) ставится вопрос и о социальном типе личности, являющемся типичным носителем обыденного сознания, рядовом человеке, обывателе. В частности, В. Козырьков говорит о необходимости «реабилитации обывателя», которая должна последовать за осуществленным в гуманитарном знании осознанием культурной ценности повседневной жизни.

Стоит отметить, что искусство гораздо раньше науки «исследовало» и утвердило культурную ценность обыденной жизни и жизни рядовых людей. Достаточно вспомнить реалистический роман, реалистическую живопись, в частности, живопись «малых голландцев» и немецко–австрийский «бидермайер» – духовное движение и художественное течение 1820–1850 гг., незаслуженно обойденное вниманием в отечественной науке.

Бидермайер как выражение жизненных ценностей и мировоззрения немецкого бюргерства с его интересом к скромным семейным радостям и заботам, поэтизацией мира вещей, «уюта домашнего интерьера» был следующим после реализма голландской живописи художественным возвышением обыденной жизни «среднего класса». Бидермайер создает целостный, законченный по стилю жилой интерьер, в котором исследователи обнаруживают большую часть современных типов мебели.

Если «маленький человек», «обыватель» лишь сравнительно недавно и эпизодически привлекает внимание отечественных исследователей, то в западной микроистории, в частности, в немецкой «Alltagsgeschichte» голос «маленького человека» был услышан уже в 80–90–е гг. XX в. В трудах представителей этого направления активно разрабатывается тема повседневности «рядовых» людей, как обычных, так и маргиналов (преступников, инакомыслящих, представителей сексуальных меньшинств и др.).

К теме повседневности обращаются и такие относительно молодые научные направления, как семиотика истории и семиотика культуры (Р. Барт, Г. Кнабе, Ю. Лотман, Ю. Степанов, В. Топоров, У. Эко и др.). В рамках этих направлений ставятся проблемы полилингвизма повседневной жизни, исследуются как семантика разговорного языка, так и «языки тела»: мимика, жесты, позы, язык коммуникативного пространства.

В работах Р. Барта, Г. Кнабе, Ю. Лотмана анализируется процесс семиотизации повседневности с помощью языков культуры: мифа и ритуала, искусства. Р. Барт осуществляет «критику языка так называемой массовой культуры», обращается к современным мифам массового сознания.

В трудах по семиотике фольклора (К. Леви–Стросс, отчасти работах представителей московско–тартуской семиотической школы, а также А. К. Байбурина, Н. И. Толстого, А. Л. Топоркова и др.) предметом исследования является уклад жизни традиционного, в том числе крестьянского, общества.

Ученые реконструируют мифологически–религиозную картину мира, определяющую как празднично–обрядовые, так и будничные, повседневные проявления традиционной культуры, обращаются к важнейшим ее концептам – «мир», «дом», «человек» и т. п. – и основным семантическим бинарным оппозициям культуры (сакральное/профанное, мужское/женское, правое/левое, верх/низ и др.).

Основное внимание ученых на этих научных собраниях было сконцентрировано вокруг традиционного вопроса о соотношении искусства и жизни, а также проблем прикладного искусства, дизайна, эстетического оформления предметно–пространственной среды. Однако эстетические аспекты повседневности исследовались и ранее, в частности, в работах теоретиков дизайна Д. Нельсона, В. Гропиуса и др., в трудах историков.

Если традиционные искусствоведческие и эстетические исследования обращались преимущественно к вещно–предметным аспектам повседневности, то работы историков, культурологов, семиотиков – к психологическим, ценностным, поведенческим проявлениям повседневной жизни.

В 90–х гг. ХХ в. к комплексу наук, изучающих повседневность, присоединяется культурология. Внимание молодой науки к повседневности совпало с лавинообразным ростом публикаций научной и научно–популярной литературы, посвященной повседневности. Счет изданий только книжного формата, отечественных и зарубежных авторов, материалов научных конференций, посвященных повседневности, диссертаций к настоящему времени составляет несколько сот наименований.

Издательства сформировали книжные серии, посвященные повседневной жизни. Из них самые крупные: «Повседневная жизнь человечества» московского издательства «Молодая гвардия» (с 1999 г. выпущено более шестидесяти книг), «Культура повседневности» московского «Нового литературного обозрения» (с 2002 г. издано десять работ; несколько книг, посвященных повседневности, вышло вне серии), «Clio cotidiana» петербургской «Евразии» (с 1999 г. издано шесть работ).

Культурология в силу своего статуса новой метанауки, способной осуществить междисциплинарный исследовательский синтез, заявила свои претензии на интеграцию накопленного разными науками и появляющегося в настоящее время знания о повседневности. Однако решение этой задачи, похоже, дело отдаленного будущего.

Более десяти специально посвященных повседневности конференций, более десятка кандидатских и докторских диссертаций, введенный с 2000 г. в образовательный вузовский стандарт по специальности «Культурология» учебный предмет «культура повседневности» говорят об основательной институциализации темы и проблематики повседневности в сфере гуманитарного знания.

Современное повседневноведение нуждается в теории, в культурологическом синтезе накопленных обозначенными выше научными направлениями фактов, идей, подходов. Один из возможных вариантов такой теории предложен в книге В. Д. Лелеко «Пространство повседневности в европейской культуре».